Для города 2016 год — особенный. В этом году исполняется 295 лет с открытия Михайло Волковым угля у горы Горелой; 95 лет со дня создания Автономной индустриальной колонии «Кузбасс».
Некоторое время тому назад вспыхнул и тут же потух спор о возрасте областного центра — бывшего Щегловска и нынешнего Кемерова. Начало спору положила группа историков, предложивших исчисление городу со дня закладки Верхотомского острога. А его основали как минимум в 1665 году. Или — другой вариант летоисчисления — считать городской возраст с года первого упоминания заимки Щеглова, это 1701 год.
Наконец, можно начать городскую биографию с первой переписи населения деревни Щегловой: 1703 год, три двора.
Противники такого городского летоисчисления, а их возглавил несомненный моральный авторитет, писатель и почётный гражданин Кемерова Геннадий Юров, сказали на это: люди в наших местах жили, может быть, тысячелетия. Но ощущение города, именно города, а не населённого пункта, всё равно какого — деревни, улуса, заимки — появилось не раньше 1918 года. Именно в сей год, 5 мая, жители села Усть-Искитимское, оно же Щегловское, нарекли свой город именем Щегловск.
Логика инициаторов спора понятна. Москва в летописи упомянута в 1147 году. Город ли это был? Вряд ли. Но рос и рос, как дитя вырастает в мужчину. И стал той Москвой, какой мы её знаем и чью многовековую историю празднуем.
А вот ещё есть Париж, начавшийся с жилища, говоря почти что современным языком, паромщика близ переправы древних паризиев через реку Сену. Или, может быть, лучше иметь началом французской столицы укреплённый лагерь римлян на современном острове Ситэ? Ей-богу, не ведаю, как они считают.
Рим по легенде основали Ромул с Ремом в 763 году до новой эры. Но археологические данные показывают следы поселений аж бронзового века (не меньше, чем 1500 год до новой эры), так что современные римляне гордо и с полным правом на то заявляют: Рим — вечный город.
Хорошо петербуржцам. Сказал в своё время Пётр Великий: «Здесь будет город заложён», — и точка, никаких споров.
Комсомольску, что на Амуре, тоже повезло — явная стройка социалистической индустриализации, не перепутаешь.
Барнаул согласно новым энциклопедиям исчисляет свои годы со дня основания в 1730 году. Большой словарь Брокгауза и Ефрона относит его начало к строительству демидовского завода в 1739-м. Городом он официально наречён в 1771 году. Бийск основали как крепость в 1709 году, а городской статус получил в 1782-м. Путают дни основания и официального признания Томск, Омск, Тюмень, Тобольск и другие старые сибирские города-поселения.
Исторические изыскания добавили путаницы. Вроде бы в 1620 году было принято решение о переносе крепостцы с луговой площадки на коренной скалистый берег, только этому воспротивились томские служилые люди, «годовальщики» (год служили и уезжали обратно домой) и отказались исполнять воеводскую волю. Теперь гадай: перенесли или нет? А если перенесли, то когда?
Спустя несколько лет крепость дотла сожгли немирные киргизы. Поселение вообще захирело. Возрождение города связывается с включением Кузнецка в штат защиты заводов и рудников Алтайского горного округа, тут появляется казачий пригород (форштадт), собственно город (острог) и сигнальный маяк. В 1804 году Кузнецк получает герб. А с 1810 года он уездный город вновь образованной Томской губернии. Однако это ещё не всё. Статусом советского города Кузнецк наделяется только в 1931 году, когда получает мощный толчок развития в связи с реализацией идеи Урало-Кузбасского промышленного узла и строительством Кузнецкого металлургического комбината. Во и суди-ряди.
Однако новокузнецким властям вся эта путаница никак не мешает исчислять возраст города со дня основания, неважно, где, образно говоря, был положен первый камень в городской фундамент, сколько раз и почему город туда-сюда переезжал. Они гордятся своими древностями, ни капли в них не сомневаются и, разумеется, их ничуть не смущает тот факт, что «Кузня» по советскому летоисчислению младше Кемерова («Щеглов») на десять с лишним лет.
Кемеровчане, между тем, комплексуют и сомневаются.
В ответ на призыв историков городские законодатели помялись и приняли «соломоново решение», то есть никакого решения. Дескать, вы, спорщики, сначала между собой договоритесь. И оставили всё по-старому: нынешним годом Кемерову будет 95 лет. А могло быть 300 с лишним.
Начинался, возможно, наш город так. Вот заложили острог. И тут же, естественно, началось освоение близлежащих земель, ибо «хлебное жалованье», поступавшее из метрополии, было весьма и весьма скудным. Разумеется, леса изобиловали дичью, а реки — рыбой, но для охоты и устройства речных «тоней» потребно было время, которого у служивых людей не хватало. «Беломестные» казаки, составлявшие основное население острогов, были освобождены от подушной подати и наделены правом свободного землепашества. Стало быть, тогдашняя экономика подвигала к разработке окрестных земель.
Пахали сохой-«сибиркой» (вид крепкого лиственничного сучка), а сеяли в большинстве рожь, она считалась питательней, чем другие злаки. Но не пренебрегали ячменём, полбой, пшеницей, горохом и овсом. Понятно, что пахотные поля не удобрялись, это было не в привычке нарождающегося сибирского земледелия, до севооборотов тоже пока не додумались и после двух-трёх-пяти посевов поля бросали. Пашни уходили в залежь. Значит, постоянно приходилось осваивать всё новые и новые площади.
Там и сям стали появляться заимки — один-два двора. При них надворные постройки, в первую очередь конюшни, потом хлевы, дальше огороды-«капустники», этот овощ первым пришёл на сибирскую землю. Заимки быстро превращались в деревни — колонизация Сибири стала государственным делом и переселение на вольные земли, так или иначе было интенсивным: кого ссылали насильно за преступления, кто убегал от злых помещиков, кто скрывался от подневольного труда, сбегая с казённых предприятий, а кто приходил сюда по экономическим и религиозным соображениям.
Разумеется, подробно историю заселения Сибири лучше изучать по специальным источникам, я просто хочу напомнить общеизвестное, как было дело в общих чертах.
А оно, это дело, было в том, что вокруг Верхотомского острога вскоре появилось много-много разных поселений. Один из первоисследователей Сибири Миллер перечислил в ведомстве Верхотомского острога 33 деревни. Это данные на 1734 год — ста лет не прошло от основания Верхотомского острога. Около Кузнецка, замечу вскользь, Миллер насчитал 25 деревенек — наши места, стало быть, пообжитее.
Самой первой в письменных памятниках, повторюсь, означилась деревенька Щеглова — это селение появилось ещё на «Чертеже земли Томского города» (1701 год), составленного тобольчанином Ремезовым. Семейство Щегловых, согласно тому чертежу, обосновалось на устье реки Искитимки. Самой близкой к укреплённому поселению, восемь вёрст от Верхотомского острога, у «Горелого камня» (там, где в 1721 году Михайло Волков открыл каменный уголь), стала деревенька Кемерова, тоже названная по имени основателя.
Сам глава фамилии Степан Кемеров нёс службу и проживал в остроге, а уж его сын Афанасий Степанович стал деревенским жителем. Сначала жили на правом берегу Томи, потом переехали на левый — ближе к деревне Щегловых и к устью реки Искитимки. Видимо, тутошние угодья показались богаче и это сущая правда — левобережье Томи в районе Кемерова это едва ли не всесибирские эталонные чернозёмы. Переехали, ясно, после 1734 года, потому что от этого года есть дневниковая запись о правобережном местонахождении Кемерова участника Камчатской экспедиции, великого путешественника Крашенинникова.
В 1825 году «Горелый камень» посетили люди Гурьевского завода, взяли пробы.
Конечно, плавильное производство тогда неплохо обходилось древесным углём, но леса истощались, промышленники смотрели в будущее. И вскоре горный инженер Соколовский описал-оконтурил Кемеровское, вернее, Щегловское угольное месторождение.
В 1859 году в черте нынешнего города Кемерова было семь населённых пунктов: село Усть-Искитимское (Щеглово), деревни Кемерова, Евсеева, Давыдова (Ишанова), Боровая, Красный Яр, Кур-Искитим (Плешки). Верхотомка, что чуть севернее Боровой (фактически деревни соприкасаются полями и огородами), тоже никуда не делась, но острог, понятно, к этому времени потерял всякое военное значение — Сибирь и её Томская губерния навсегда сделались русскими.
Дальнейшая хронология такая. В 1907 году заложили первую шахту Кемеровского рудника. В 1912 году возникло акционерное общество «Копикуз» (кто не знает или недогадлив — аббревиатура от «Копи Кузбасса»). В 1915 году началось строительство коксохимического завода, а на станцию Щеглово пришёл первый железнодорожный состав. Наконец, 5 мая 1918 года село Щегловское стало городом Щегловском, через три года тут появилась Автономная индустриальная колония «Кузбасс», а ещё через пару лет город возвели до статуса центра Кузнецкого округа.
Не в обиду Новокузнецку, который был центром округа ранее, — просто Щегловск оказался вблизи Транссибирской железной дороги, а Кузнецк в транспортном тупике. Как, кстати сказать, и старогубернский университетский Томск, уступивший право управления Сибирью возникшему на пути следования Транссиба Новониколаевску.
Последнее напоминание: до 1932 года наш город звался Щегловск, а потом был переименован в Кемерово.
Теперь вернёмся к началу данного текста. Итак, группа историков задалась вопросом: почему кемеровские власти пренебрегли давней и глубокой историей родного города и ограничились советской родословной? Дескать, хватит всё сводить к октябрю 1917 года и к победе пролетарской революции, не с этих событий началась история России, на дворе иное время.
Вопрос был поставлен политически остро. Я его заострю предельно: к группе архивистов и учёных примкнули историки направления, которое следует по-видимому называть «либеральным». Неофиты-«либералы» настаивали (и продолжают настаивать), что 70 лет советской власти — тёмное место в истории страны, что они принесли только беды, что этот период отбросил страну на век назад и он должен быть категорически вычеркнут из истории России и Сибири.
И, естественно, города Кемерова, советскую историю которого «либералы» стали рисовать самыми мрачными красками. Помнится, особенно досталось индустриальной колонии «Кузбасс». Мол, собрались туда международные авантюристы, политиканы и маргиналы. Их, мол, перестали принимать в приличном обществе. Кого в американском, кого в голландском. Вот и они ринулись в неразборчивую Советскую Россию, в дикую Сибирь.
На защиту нашей советской истории грудью встал Геннадий Евлампиевич Юров.
Он защитил Кемерово и один из его исторических центров — Красную Горку, где Михайло Волков нашёл каменный уголь, где появились первые шахты, где построили первые дома нарождающегося социализма архитекторы АИК «Кузбасс». Снимем шляпу и поклонимся этому человеку.
Юров прав — 70 советских лет вывели Кемерово из заштатного городского поселения в индустриальный и культурный центр. Несомненно, в основе нынешнего ощущения города — стройка, начавшаяся в советские перволетья. Продолженная в последующие годы. Которая, надеюсь, никогда не кончится.
Но не мы первые на этой земле. Вон домик, построенный потомками казака Щеглова больше сотни лет тому, всё ещё стоит в одном из кемеровских дворов. Новая Россия выходит из лихолетья, с надеждой всматривается в будущее, становится внимательней и оглядистей с прошлым, задумывается о своём месте в мире. Наконец, ищет свою национальную идею, которую не раз пытались похоронить как некоторые недоброй памяти радикалы Октябрьской революции, так и отчаянные экстремисты наших дней.
Пора успокоиться. В первую очередь обличителям советского периода. Хватит распалять себя запоздалым диссидентством. Советской власти почти 20 лет нет, она никого за непочтение не накажет, а вы с нею только начали бороться. Нехорошо.
Прислушаемся к серьёзным учёным и культурным деятелям, а не политическим кликушам.
Хотя бы к профессору Анатолию Михайловичу Кулемзину, настаивающему на существовании вещественных доказательств кемеровской истории. К неангажированным архивистам. К логике. В заключение ещё раз тезисно о кемеровских корнях.
Верхотомский острог — одно из первых русских поселений в Западной Сибири. Близ Кемерова пролегали исторические пути на Алтай и в Восточную Сибирь. Кемерову, единственному на нашей территории поселению, городской статус не был дарован, городом его сделали сами жители.
Кемерово положило начало новейшей истории Кузбасса. Повторяю: это родина «Копикуза» и сибирских первых шахт. Наш коксохимический завод — предприятие со столетней биографией. Железнодорожные пути пришли к нам раньше, чем к более самолюбивым соседям. АИК «Кузбасс» принёс на берега Томи вещественную европейскую цивилизацию 20-го века.
Мы, потомки русских казаков, прирастивших Россию Сибирью. Нашими древними пращурами были чингизиды, пришедшие на эту землю с воинством великого Хана. Переселенцы-староверы, искавшие «чистую» землю. Каторжане и приписные «бергалы». «Расейские», пришедшие сюда по призыву царского министра Столыпина. Заключённые Сиблага и спецпереселенцы. Энтузиасты комсомольских строек.
Ни одной строчки из городской биографии не выкинешь. И не надо. Мы — граждане, имеющие право на свою историю.
Комментариев нет:
Отправить комментарий